Дэнни пустил в тазик детскую лодочку и долго наблюдал, как она покачивается рядом с его изуродованными ступнями.

— Давай, ложись, — сказал Салим, когда Дэнни вышел из ванной комнаты, переодетый в его брюки, которые не доходили ему до лодыжек, и футболку с надписью на груди «Я на стороне дураков».

Салим отправился в спальню, а Дэнни буквально рухнул на застеленный чистыми простынями диван и закрыл глаза. Его окружали звуки, которые он слышал неотчетливо, словно сквозь толстый слой ваты. Приглушенные голоса, восточная музыка, рокот машин, негромкое гудение клаксонов. Последнее, что он запомнил, были первые такты увертюры к опере «Вильгельм Телль», — кто-то позвонил Салиму по мобильному.

— Пора просыпаться.

Дэнни открыл глаза. В дверях гостиной стоял улыбающийся Салим. Наступил вечер, но жара если и спала, то незначительно.

— Выспался?

— Кажется, да, — ответил Дэнни, вставая.

— Тогда пошли искать того, кто едет в Анкару.

Салим сразу взял высокий темп, Дэнни едва за ним поспевал. Полностью переносить вес тела на ногу по-прежнему было нельзя, и приходилось идти то на цыпочках, то на краях ступни. Минут через десять они вошли в кафе. Посетители, разумеется, только мужчины, пили чай, играли в карты, читали газеты, беседовали. С телевизионного экрана что-то вещала Кристин Аманпур [103] , но внимания на нее никто не обращал.

Салим начал обходить столики. Здоровался, перекидывался шутками, кивая на Дэнни. Тот смущенно улыбался и пожимал плечами.

— Ты уже, наверное, пожалел, что подобрал меня, — сказал Дэнни, когда они приблизились к пятому столику.

Салим обиженно хмыкнул.

— Я обязан тебе помочь. Ведь Аллах просто так, без причины, не поставил бы тебя на моем пути. Там, на дороге.

Все знакомые Салима светились дружелюбием, улыбались, но, когда он грустно покачивал головой и воздевал руки к потолку, что означало «у него совсем нет денег», они тоже грустно качали головами.

Наконец Салим и Дэнни присели за столик выпить по чашке яблочного чая. Дело казалось совершенно безнадежным. Но после второй чашки произошло чудо. К их столику шагнул пожилой мужчина и негромко сказал что-то Салиму. Тот просиял.

— Минут через тридцать на запад должен выехать Хакан Гултепе с грузом фисташек. Я попрошу его хозяина, чтобы он разрешил подвезти тебя.

Они свернули за угол и вошли в другое кафе, где Салим поспешно направился к столику в самом конце зала. Наклонился к одному посетителю и начал быстро говорить. Тот слушал, не перебивая, с мрачным выражением лица. Все должно было закончиться как обычно, но, к удивлению Дэнни, они заулыбались и пожали друг другу руки.

— Ты поедешь, — объявил Салим, — но следует поторопиться.

Они поспешили к рынку, куда утром Салим привез дыни. Здесь он познакомил Дэнни с Хаканом Гултепе, крупным парнем с густыми черными усами и ртом, полным золотых зубов. Хакан заулыбался и дружески похлопал Дэнни по плечу.

— Он не понимает по-английски, — сообщил Салим. — Но это не важно. Главное, ты с ним доедешь до Бингёля. Дальше пересядешь в автобус. Хакан высадит тебя у отогара, так что не заблудишься. Денег я тебе дам — нет, нет, это обязательно, тем более что сумма не такая уж большая, — и ты сядешь в автобус до Кайсери, а оттуда есть прямое сообщение с Анкарой. — Он написал все подробно на обороте визитной карточки и протянул Дэнни вместе с купюрой в десять миллионов лир.

Дэнни не знал, что сказать.

— Я верну…

Салим пожал плечами:

— Вовсе не обязательно. Помогать страждущим велит ислам. Кроме того, я хочу, чтобы ты знал: в Турции живут не только плохие люди.

— Салим…

— У тебя есть мой адрес. Доберешься до дома, пришли сообщение по электронной почте. Хорошо?

— Обязательно.

— Тогда счастливо. — Они пожали друг другу руки.

Салим зашагал прочь и вскоре скрылся за фургонами. Дэнни проводил его взглядом и влез в кабину грузовика, который оказался близнецом салимовского, только кузов был заполнен с верхом мешками с фисташками. Хакан Гултепе осветился золотозубой улыбкой, двигатель закашлял, и под звуки восточной мелодии, льющейся из приемника, грузовик двинулся в ночь.

Глава 19

До бульвара Ататюрка, где находилось посольство США, было далеко, но добраться туда Дэнни мог лишь пешком. От щедрот Салима остался примерно миллион. Этого хватало на сандвич, но уж не на такси. Он ел на ходу, покачиваясь в такт призывным выкрикам муэдзина.

Через полтора часа наконец показался родной флаг, и Дэнни встрепенулся: «Неужели я дома?» Как выяснилось, пока еще нет.

Он всегда думал, что служащие американских посольств для того и существуют, чтобы помогать американцам. Своим гражданам, которые встретились на чужбине с трудностями. Черта с два.

Дэнни принял чиновник, молодой человек примерно его возраста. Однако на этом их сходство заканчивалось. На Дэнни были подаренные Салимом брюки хаки и поношенная футболка, а чиновник — в безупречном темно-синем костюме, белоснежной рубашке и красновато-коричневом галстуке. На столе лежала принстонская газета «Тори».

Дэнни усмехнулся, обнажив зуб. Конечно, осуждать парня за то, что он так одет, у него нет права, но все же… принстонская «Тори». Это уж слишком.

Чиновник слушал рассказ Дэнни, откинувшись на спинку кресла, даже не пытаясь скрыть скуку и презрение.

— Разумеется, прежде чем сюда отправиться, вы читали путеводители, — со вздохом произнес он. — Рыскали по Интернету. Зачем нужно было лезть в район озера Ван?

— Но…

— Захотелось неприятностей?

— Никаких неприятностей я не искал, — возразил Дэнни. — Так получилось.

— Я вижу. — Чиновник усмехнулся и покачал головой. — Но непонятно только, почему я должен по этому поводу суетиться.

Дэнни был поражен.

— А я думал, что вы вроде должны суетиться. Разве посольство не обязано помогать американцам?

Чиновник снова вздохнул.

— Поверьте, у нас есть более важные дела.

— Неужели?

— Да.

Дэнни мечтал съездить ему по морде, но очень нужно было добраться до дома, и желательно не в наручниках. Пришлось стерпеть хамство.

— Но все же подскажите, что мне делать. Как попасть домой? — Ему хотелось добавить «ведь это из моих налогов вам платят жалованье», но он промолчал.

Чиновник бросил на него усталый взгляд и свинтил колпачок с перьевой ручки «Монблан».

— Ну что, давайте запишем. Вы потеряли паспорт…

— Его украли.

— Украли. Когда?

— Три дня назад.

— И где это случилось?

— В Догубейязите.

— Понятно, понятно. — Чиновник записал название города и уточнил: — А вещи?

— У меня был только рюкзак, — ответил Дэнни. — И его тоже украли.

— Вместе с деньгами?

— Да, — буркнул Дэнни. — Бумажник они забрали тоже.

— Значит, у вас нет даже водительского удостоверения.

Дэнни кивнул.

— И что вам сказали в полиции?

— Я туда не обращался, — ответил Дэнни.

— Почему?

Он пожал плечами:

— Сам не знаю. Наверное, потому, что находился в шоке.

Чиновник отложил ручку. Откинулся на спинку кресла, скрестил руки на груди и долго рассматривал Дэнни. Потом бросил взгляд на стенные часы, которые показывали двенадцать двадцать шесть, тяжело вздохнул и встал.

— Заполните этот бланк. Мы сделаем запрос в Штаты и, если все будет нормально, выпишем вам временный паспорт и купим билет до Вашингтона.

— Спасибо.

— А вот благодарностей не надо, — промолвил чиновник. — Вам это обойдется недешево. Мы не турагентство, и у нас нет специальных льготных тарифов. Вы получите то, что положено по закону, и в течение месяца возместите расходы. Если вы этого не сделаете, вас вызовут в суд и вычтут сумму из жалованья. — Он ехидно улыбнулся. — Вы где-нибудь работаете?

— Нет. — Дэнни тоже позволил себе ехидно улыбнуться. — Я художник.